Енё Рэйтё - Золотой автомобиль [Авантюрист]

И Вердье исчез.

«Начало неплохое, – подумал Горчев. – Капрал Жант хочет разъяснить отношения „братка“ с „крестной матерью“, сержант Вердье – просветить насчет цикады и льва.

Черт с ними, как-нибудь обойдется».

На дворе, к великому своему удивлению, Горчев увидел господина Ванека: секретарь спал под раскинутым зонтом, углубившись в газету. Горчев растолкал его.

– Эй, господин Ванек!

– Куда вы девались? Я вас ищу уже минут десять. С трудом получил разрешение на посещение, поскольку меня как секретаря не хотели пропускать.

– Сообщите о результате вашего телефонного звонка.

– Вполне утешительно.

– То есть?

– Я вполне достоверно установил, что вы неверно запомнили фамилию актрисы. В телефонном справочнике Ниццы не значится никакой Лолет Анжу.

– Что-о?

– Я нашел, правда, некую Полину Арагон – пожилую аристократку, однако она отрицает знакомство с вами. Ей вообще семьдесят лет, и она не киноактриса. Аналогичным образом вас не знает и Мими Альгу. Отнюдь не против знакомства, если вы придете вечером в Клиши. После этого оставалось под сомнением только одно имя, и я позвонил Лоле Цвиллингер, убежденный, что вы просто оговорились, произнеся «Анжу». Эта дама также вас не знает, по крайней мере, отрицает знакомство и, кроме того, она работала в цирке на трапеции, да и то восемь лет назад. Потрудиться мне пришлось основательно.

– Не сомневаюсь, – более чем грустно отозвался Горчев.

– К сожалению, с памятью у вас не все в порядке.

– А вы уверены, что не забыли, о чем я вас просил? Господин Ванек вознес указательный палец:

– Месье, если я что-нибудь запомнил, это врезается в мою память столь же ясно и отчетливо, как имя и фамилия здесь, на первой странице газеты: Аннет Лабу.

Горчев вырвал газету и прочел:

АННЕТ ЛАБУ СЕГОДНЯ ПОХИЩЕНА ИЗ СВОЕЙ ВИЛЛЫ В НИЦЦЕ.

2

Когда генерал и Лабу вернулись из Марселя, в доме все выглядело по-старому.

Паркер – шофер-негр – открыл решетчатые ворота, и навстречу им прыгнула крупная белая борзая Аннет. Собака, правда, тревожно повизгивала, но они, не обратив на это внимания, прошли, тихо разговаривая, в гостиную. Вдруг из-под буфета послышались стоны. Лабу не выказал особого удивления, когда обнаружил в широком ящике связанного Андре.

– В такое место меня еще не прятали, – облегченно вздохнул освобожденный камердинер.

– Что случилось?

– На меня напали.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ничего. Постепенно привыкаешь.

Все прояснилось через минуту. В комнате Аннет лежало письмо:

«Мы похитили вашу дочь. Автомобиль доставить в 23 часа на шоссе Ницца – Канны, туда, где улица возле парка поворачивает к северу. В противном случае ваша дочь будет убита. Я обязан свершить эту месть во имя всех, кого вы ограбили. Верите вы этому или нет – мне безразлично.

Лабу мрачно и холодно смотрел перед собой.

– Что теперь делать?

– Сообщить в полицию, – предложил генерал.

– Думаешь, люди такого разбора, как Портниф и его дружки, испугаются и не приведут в исполнение своих угроз?

– Да, но… что ты собираешься делать?

– Отдать золото.

– До сих пор люди только предполагают, что мы грабители. Отдать золото – значит подтвердить обвинение.

– Аннет… – прошептал дрожащими губами этот обычно столь спокойный и стойкий человек. – Мы должны отдать золото, Огюст.

– Оно не нам принадлежит.

– Знаю. Я отдам все свое имущество, чтобы возместить ущерб властителю Ифириса. Остальное выплачу в рассрочку… Если понадобится, готов бедствовать до конца дней…

Когда оба друга вышли в сад, перед воротами остановилась полицейская машина, откуда выскочила оперативная группа.

– Кто вас вызывал?

– По телефону сообщили, что похитили мадемуазель.

– Ничего подобного, ошибка. Отзовите ваших людей, – приказал де Бертэн офицеру.

Лабу поспешил в дом.

– Андре, кто отсюда звонил?

– Я. Когда я услышал, что мадемуазель…

– Убью тебя, негодяя!

– Пожалуйста, месье. Одна просьба – не запихивайте меня в мебель. По-моему, это немыслимый способ обращения с пострадавшими.

– Скотина!

Лабу выбежал. Они с генералом сели в «альфа-ромео», но вел машину не Паркер.

Через час Аннет была дома, а золотой автомобиль достался Лингстрему и его людям.

3

Аннет только несколько часов провела в компании гангстеров. Обращались с ней неплохо. Ее привезли на какую-то виллу в Каннах, где дожидались несколько человек во главе с Лингстремом. Барон держался холодно и вежливо.

– Дорогая Аннет, – обратился он к ней в своей обычной дипломатичной манере, – очень жаль, что вы не ответили на мое чувство. Увы, я вынужден прибегнуть к такому способу, чтобы получить законную долю наследства.

– Вы мошенник и шантажист, – вспыхнула Аннет.

– Я требую от вашего отца только свою законную собственность.

– Мой отец никогда не совершил ни одного бесчестного поступка!

– Прочтите, пожалуйста, – Лингстрем положил перед ней письмо. «Мы, нижеподписавшиеся, забрали из Ифириса золото на сумму десять миллионов фунтов. Мы пришли к следующему соглашению: если кто-либо из нас умрет, его долю разделят остальные компаньоны. Оазис Абудир, 6 ноября 192… Легионеры – барон Лингстрем, Портниф, Лабу, Латурет, Ван Дирен, Юрен».

Она узнала подпись отца, без сомнения, подлинную.

– Это не доказательство.

– Прочитайте вот это.

На сей раз он положил перед Аннет пожелтевшую, порванную бумагу, где неверным, угловатым почерком было написано:

«Сын мой! Мои дни сочтены. Обращаются с нами ужасно, и я слабею день ото дня.

Посылаю тебе этот документ. Вместе с Поставом Лабу я сражался в Ифирисе: король убит, легионеры бежали с несовершеннолетним принцем и несколькими вождями.

Королевские сокровища и государственная казна находились при нас. Лабу был ранен, и мы несли его на носилках. Жизнь здесь чудовищна и жестока – к чему приукрашать факты. Мы сговорились убить вождей и захватить ценности. Дело происходило в джунглях. Все прошло по плану, и мы завладели золотом. Нам удалось бежать. Раненого Лабу мы унесли с собой. Этот Лабу, когда мы объявились в оазисе Куфра и запрятали золото, тайно сговорился с неким капитаном по имени де Бертэн.

Его солдаты схватили нас, а капитан и Лабу на наших глазах вырыли сокровища короля. Лабу знал, что делал: стоило кому-нибудь из нас проболтаться про золото, и нас бы вздернули за убийство вождей. В тот же день Лабу бежал, а нас арестовали как дезертиров и осудили. С тех пор Лабу и де Бертэн сделали карьеру, а я умираю здесь, в Колум-Бешаре. Думаю, Портниф еще жив. Отомсти за меня, сын мой, и постарайся вернуть то, что тебе принадлежит.